Безналичная экономика: не нужно, но возможно I Flashback
Теория cashless economy, или безналичной экономики, выглядит красиво и современно: меньше затрат на эмиссию, меньше вырубки деревьев для печати банкнот, больше свободного места в карманах налогоплательщиков. В чем же подвох, и почему государства так активно продвигают CBDC? Недавно в подкасте Пираты и Корпораты биткоин-максималист Тон Вейс объяснил свою радикальную позицию по этому вопросу. Сегодня предлагаем послушать выпуск Flashback — о том, что по поводу перспектив и опасностей безналичной экономики еще в 2020 году рассказывал разработчик протоколов консенсуса Андрей Соболь.
Цена госконтроля над денежной системой
Мы часто слышим словосочетание cashless economy — экономика, в которой нет кэша. Чиновники продают нам это как прогрессивную идею, формулируя три ключевых тезиса:
1. «Кэш — пережиток прошлых столетий»;
2. «Людям не стоит использовать бумагу для совершения платежей»;
3. «Электронные валюты — стильно, модно, молодежно, прогрессивно».
Так ли это — большой вопрос. Под словами cashless economy чиновники понимают ситуацию, в которой цена печати новых денег состоит в цене нажатия на одну кнопку на компьютере. В cash-экономике для печати новых наличных денег нужна бумага, краска, есть другие затраты. Если же все люди на земле используют только электронные фиатные деньги, то стоимость создания «новых денег» стремится к нулю. Цена контроля за денежной системой, полностью переведенной в цифровой вид, когда деньги в обращении централизованы и эмитируются центральным банком, минимальна.
Контроль чиновников над экономикой и денежной системой в этой ситуации становится колоссальным. Уже сейчас государство может заблокировать чей-либо банковский счет, но у человека остается возможность использовать кэш, чтобы выживать. Почти у каждого в кошельке есть наличные деньги на случай, если с его картой что-то произойдет. Например, может случиться технический сбой, платежный терминал или банковская карта могут выйти из строя. В мире cashless economy мы не сможем застраховаться от подобных рисков. Если судебным приставам надо будет финансово обездвижить человека, они просто заблокируют счет, и человеку станет очень трудно жить. Понимание этого приводит к нас к тому, что легальные или нелегальные заменители наличности будут возникать, и это неизбежно.
Невозможность социализма
Еще в 1920-е годы экономист Людвиг фон Мизес сформулировал теорию о невозможности социализма. Есть субъекты, которые действуют в рамках своих интересов и которые во время своей деятельности аккумулируют ту или иную информацию. Информация на рынке у каждого субъекта разная: она может быть вербальной и невербальной, то есть легко или трудно формулируемой для самого субъекта. Ее объем просто гигантский — каждый субъект, который приходит на тот или иной рынок, собирает часть общей картины, общего пазла, но он действует согласно собственным знаниям о рынке, об экономике, о том, что необходимо людям, о спросе и предложении. Чисто физически всю эту информацию один централизованный орган не может аккумулировать. Даже если он поставит себе такую задачу, у него просто нет инструментов для ее исполнения.
Более того, существует еще и так называемый «эффект наблюдателя»: если мы ставим эксперимент, то субъект, зная, что над ним проводится эксперимент, меняет свое поведение. Например, если кто-то спросит: «Хочешь кофе?» — ты с большей вероятностью захочешь напиток просто потому, что тебя об этом спросили. А если бы у тебя об этом не спросили, ты с меньшей вероятностью оторвался бы от компьютера и пошел налить себе кофе. В ситуации, когда тебе задают подобный вопрос, ты резко меняешь свои приоритеты. На первое место встает кофе, а не то, о чем ты думал до этого.
При таких условиях централизованный субъект просто физически не может аккумулировать всю информацию с рынка. Идея центрального банка, с этой точки зрения, кажется абсурдной: мысль о наличии субъекта, который мог бы управлять предложением денег, исходя из того, что он собрал какую-то информацию на рынке, построил какие-то модели и выдал результат, кажется совершенно абсурдной. И если то, что мы называем cashless economy, предполагает обязательное наличие ЦБ, то, увы, это не будет работать. Просто по причине невозможности социализма, которую теоретически обосновал фон Мизес.
Как создать устойчивую cashless economy
Возвращаясь к вопросу о cashless economy. Важно понимать, что в ситуации, когда мы даем слишком большую власть и надзорные функции регуляторам, центральному банку и другим чиновникам, мы формируем то, что публицист Нассим Талеб назвал бы «антихрупкой банковской системой». Такую систему очень просто сломать, так как в ней существует слишком много субъектов, принимающих важные решения (о блокировке, разблокировке, об открытии и закрытии счетов). Они слишком сильно влияют на экономику, не неся ответственности за собственные поступки. Как сказал бы тот же Нассим Талеб: «У них нет skin-in-the-game». То есть они не рискуют собственными шкурами, но при этом могут заблокировать счет той или иной компании.
Нужно подумать над тем, как найти действительно антихрупкий вариант экономики без кэша или с его умеренным использованием. В первую очередь стоит обратить внимание на децентрализованные технологии, на которых построены биткоин, эфир, то есть на distributed ledger technology. Также необходимо думать об устойчивости к цензуре: потенциальная антихрупкая банковская система должна быть даже более стойкой в отношении цензуры, чем биткоин. И, конечно, следует забрать чрезмерные полномочия у тех субъектов, которые в данный момент ими наделены.
